“Национализация” и “хорошо” – это не синонимы

Опубликовано: 10 декабря 2013

В конце декабря депутаты Жогорку Кенеша должны принять очередное судьбоносное решение в отношении рудника “Кумтор”.

Этого момента с нетерпением и тревогой ожидают в первую очередь рядовые сотрудники компании. Многих не покидает тревога. Однако, они надеются на то, что ситуация разрешиться самым лучшим образом для страны.

Провал логистики неизбежен

Старший аппаратчик-гидрометаллург компании «Кумтор» Ардакбек Мусаев однажды уже видел развал крупного производства:

— Через три года после окончания Фрунзенского политехнического института я устроился на электротехнический завод в Каджи-Сае. В начале девяностых вместе с распадом Союза развалилось и производство. У ушел, как только стало понятно к чему все идет. Не хотелось наблюдать за крахом такого производства, — вспоминает Ардакбек.

В этом году гидрометаллург отсчитал семнадцатый год со дня своего прихода на рудник.

— Анкету подал летом в 1996 году, а осенью меня пригласили на собеседование. Его проводили канадцы. Они решили включить меня в группу для обучения в Караколе в учебном центре, — рассказывает мужчина.

Обучение проходили свыше тысячи человек. Подготовка велась в течение нескольких недель. В итоге отобрали тех, кто наиболее успешно освоил программу и 7 ноября того же года сотрудников новой компании впервые подняли на рудник:

— Конечно, первый день запомнился. Фабрика тогда еще не функционировала, ее запустили только в декабре. Там-то я и начал работать в качестве помощника растворщика реагентов, — говорит Ардакбек.

По словам Мусаева, самая важная часть обучения все-таки проходила на практике. Ему, как и всем остальным сотрудникам производства пришлось поработать на всех участках золотоизвлекательной фабрики.

Сейчас, старший аппаратчик-гидрометаллург фактически трудится на одной из последних фаз извлечения драгоценного метала. В его ведении находится процесс изъятия ранее абсорбированных частиц золота из угля для дальнейшей обработки.

— Условия работы созданы на высоком уровне. Всем мы обеспечены, спецодежда, безопасность, инструкции, весь процесс расписан до точки.

Один из сыновей Ардакбека Мусаева закончил Центрально-Европейский университет и сегодня работает в Google. Другие дети также являются предметом гордости своего отца:

— Младший сын пока еще со мной – он школьник. Надеюсь, что смогу дать ему достойное образование и возможность устроить свою жизнь. Однако, я хочу сказать, что мои дети образование получили потому, что я имею работу здесь. Ведь прежде, чем они поступили в ВУЗы на стипендию, мне пришлось несколько лет оплачивать их обучение в турецком лицее, — говорит Ардакбек.

Сегодняшняя ситуация вокруг компании, безусловно, беспокоит Мусаева. Однако, он не понимает, чем вызваны амбиции тех, кто намерен разрушить золотодобывающее производство.

— Если речь пойдет о национализации “Кумтора”, то это будет в принципе неправильно. К тому же мы знаем, как государство управляет производственными предприятиями. На самом деле Кыргызстан будет не в состоянии обеспечить работу рудника, — уверен Ардакбек. – Прежде всего, совершенно ясно, что логистика — обеспечение производства всем необходимым для бесперебойной деятельности — просто провалится.

По словам, Мусаева, сегодняшняя логистика “Кумтора” насчитывает несколько десятков тысяч позиций по всему миру.

— Естественно, при национализации нынешнее руководство не передаст свои контакты, — считает Ардакбек. – К тому же, я больше, чем убежден, что в случае национализации со временем станет вопрос о приватизации. В итоге, известные всей стране персонажи все поделят и продадут “Кумтор” по кускам.

По мнению гидрометаллурга, есть и другая сторона вопроса, о которой депутаты и противники “Кумтора” предпочитают умалчивать в своих выступлениях:

— В год бюджет страны получает за счет работы компании около 8 миллиардов сомов. Это заработные платы учителей, врачей, пенсии. Я думаю, что если “Кумтор” остановится, жизненный уровень всех этих людей будет равен тому, что был в девяностые. По логике вещей, отклонение меморандума – это был враждебный акт против народа Кыргызстана, — подытоживает Мусаев.

Политический инструмент

Барскоонец Урмат Кутманов на золотоизвлекательной фабрике рудника работает уже пять лет. Сегодня он занимает должность оператора контрольной комнаты. Его функциональные обязанности можно описать словосочетанием “отвечает за все”, поскольку на самом деле оператору приходится отслеживать все этапы извлечения золота из породы. Кроме того, до определенной степени он несет ответственность за безопасность своих коллег.

В общем, работа непростая, однако Урмат ее любит:

— Когда закончил горно-металлургический, то два года искал работу. Хотя на самом деле все это время прекрасно знал, что хочу работать именно здесь – на “Кумторе”. Почему? Практику проходил на разных предприятиях Кыргызстана тут, на заводе имени Фрунзе, был даже в Казармане. Так что сразу было с чем сравнивать.

Документы Кутманов подавал несколько раз и вот, наконец, в 2008 году его приняли на работу в компанию. На новом месте сразу понял, что теория не всегда совпадает практикой. Местами было непросто, однако со своими обязанностями Урмат всегда справлялся:

— Знаете, изредка случаются уникальные по сложности ситуации в процессе производства. Так вот в них главное правильно все оценить и отреагировать максимально быстро и правильно. Это настоящий вызов, — он гордится тем, что имеет возможность и достаточно знаний, чтобы решать такие сложные задачи. — Я ни разу не пожалел о том, что пришел на “Кумтор”. Все, чему здесь, было для меня принципиально новым, поскольку наш рудник – это по-настоящему передовое производство международного уровня. Кроме того, все это время, что я здесь работаю – это огромный вклад в мою карьеру.

Последние события в стране, в том числе связанные с компанией, беспокоят Урмата. Он убежден, что волнения по вопросу “Кумтора” вызваны двумя причинами. С одной стороны – это вирус иждивенческих настроений, витающий по стране.

— Мы уже не раз видели, как это все делается. Кто-то работал, вкладывал, развивал, а кто-то приходит лишь для того, чтобы забрать готовое, — говорит оператор контрольной комнаты.

С другой стороны, по мнению Кутманова, ситуация вокруг золотодобывающей компании тщательно раскачивается политиками:

— Они понимают, что если “Кумтор” встанет, экономика забуксует, государство это сразу почувствует. И это будет хорошим толчком на пути к третьей революции для определенных людей. Так что все эти ребята, которые выходят на перекрытие дорог – они просто инструменты в умелых руках политиков.

Урмат замечает, что многих моментов можно было бы избежать, если бы люди в нашей стране больше знали бы о золоторудном производстве:

— Это меня возмущает выступление депутата, который с умным видом заявляет, что при извлечении золота мы используем упадочную технологию – цианирование. Так и хочется спросить, может быть, вы, уважаемый, подскажете нам, какую-то иную технологию? Может быть вы сделали открытие в этой области? Другим людям такие заведомые глупости, конечно, не режут слух. Напротив, они все принимают за чистую монету, — горячится сотрудник компании.

К предложению национализировать “Кумтор” Кутманов относится крайне скептически. Он совершенно не уверен в том, что государственные структуры смогут управлять предприятием эффективно:

— Честно говоря, я думаю, что сегодняшние принципы работы компании сведут на нет. В таком случае не останется и следа от того уровня безопасности, который сейчас обеспечивается в процессе работы. На данный момент одним из залогов безопасности является недопущение работы родственников на одном участке.

Когда мечта под угрозой

Абдыбек Асанкожоев вот уже семнадцать лет возит сотрудников “Кумтора” на рудник и обратно. Рабочий день водителя вахтового грузовика начинается в 4 утра. Первым делом медицинский осмотр. Затем – прямиком в гараж, проверить техническое состояние “вахтовки” и прогреть машину.

— За день каждый из нас обязательно спускается с рудника и поднимается обратно. Это вам не просто баранку крутить. Во-первых, перепады высоты, а во-вторых, сложные дорожные условия. Надо быть очень сосредоточенным, чтобы выруливать по этим серпантинам в гололед, — говорит Абдыбек. – Ведь возим-то людей.

Требования безопасности, по словам Асанкожоева, на предприятии очень серьезные.

— Все правила дорожного движения мы соблюдаем беспрекословно. И знаете, это очень хорошая привычка. Правильная. Я и дома, внизу, всю семью к этому приучил. Мы никогда не ездим, не пристегнув ремни безопасности, — улыбается шофер.

У каджисайца, сорок лет своей жизни посвятившего вождению автомобильного транспорта, есть заветная мечта – уйти на пенсию с работы в золотодобывающей компании.

— При Союзе так и было – всю жизнь на одном предприятии. Я вот до “Кумтора” в Каджи-Сае много лет проработал, затем сюда пришел. Вот и надеялся, что не придется больше рабочее место менять, — объясняет Абдыбек.

Сегодня уверенности в будущем он не чувствует. Работа предприятия, много лет дававшего ощущение безопасности Асанкожоеву и его семье сейчас пол угрозой:

— Я думаю, что если бы депутаты были настоящими патриотами, то они наоборот стремились бы открыть как можно больше таких предприятий, подобных “Кумтору”. Тогда у людей было бы больше рабочих мест, а у страны меньше проблем, — рассуждает водитель вахтовки. — Судите сами, если кумторским предложить, ребята, пойдемте на пикет или на митинг. то, поверьте, никто не выйдет! Потому что у всех есть работа, планы, перспективы, мечты.

Двадцать лет спустя

Машинист-грейдерист, восьмой год работающий в компании, Кубанычбек Курманов в сложившейся вокруг “Кумтора” ситуации не понимает нескольких вещей. Он считает, что меморандум был отклонен депутатами в ходе обычной политической игры.

— Мне кажется, что парламентарии совершенно не думают о простом народе. А “Кумтор” – это просто такая тема, позволяющая кому-то набрать политические очки, а кому –то заполучит желанное кресло. Так почему вся страна должна страдать из-за чьих-то личных амбиций?, — спрашивает Курманов.

Кроме того, ему неясно, почему его самого и его семью хотят оставить без хлеба:

— Я хотел бы спросить тех людей, которые хотят закрыть “Кумтор”: у вас там, внизу, есть для меня достойная работа? Такая, чтобы я смог прокормить детей?

До “Кумтора” Кубанычбек трудился на курментинском цементном заводе. Дела не боялся, однако, той отдачи, которую ожидал, не получал. Выходило, что все усилия уходили вхолостую.

Параллельно подавал анкету на соискание вакансий на “Кумторе”. Через восемь лет его, наконец, приняли:

— Посчастливилось, — констатирует он.

Сейчас Кубанычбек работает на грейдере. Причем совсем недавно его посадили “за джойстик” самого большого агрегата во всей Центральной Азии. Гиганта, стоимостью $2,3 миллиона компания купила пару месяцев назад. Ширина его лопаты составляет 12 метров, что позволяет оптимизировать работу грейдериста и сократить расходы на очистку дороги:

— Теперь, для того, чтобы расчистить дорогу для “Катерпиллера” достаточно пройти лишь раз. Раньше для этого требовалось сделать два прохода, — объясняет Курманов.

Газета «Вечерний Бишкек»